Четверг, 28.03.2024, 12:48
Казачий Войсковой Совет города Ульяновска (Симбирска)
            при администрации города Ульяновска
Главная Регистрация Вход
Приветствую Вас, Гость · RSS
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Форум » Разное » Разное » История казачества (Казак Гельмут Фон....)
История казачества
КазакДата: Пятница, 16.03.2012, 19:36 | Сообщение # 1
Генерал-майор
Группа: Заблокированные
Сообщений: 254
Статус: Offline
КАЗАК ГЕЛЬМУТ ФОН ПАННВИЦ - ТРАГЕДИЯ ВЕРНОСТИ


Кто в смертной битве пал за свободу,

Не умирает! По нем рыдают

Земля и небо, зверь и природа,

И люди песни о нем слагают.



Генерал Гельмут фон Паннвиц
Имя немецкого генерала Гельмута фон Паннвица, последнего походного атамана всех казачьих войск, боровшихся против большевизма во II мировую войну, ставшую для них продолжением войны гражданской, в последние годы нередко упоминалось в связи с трагической историей его выдачи вместе с белыми атаманами и казаками англичанами на расправу сталинским карательным органам в 1945 г., его посмертной реабилитацией военной прокуратурой Российской Федерации в 1996 г. и беспрецедентной в истории мировой юриспруденции недавней отменой этой реабилитации той же самой прокуратурой, как бы публично признавшейся тем самым в своей полной правовой некомпетентности. Менее известен факт его членства в «Прусском Ордене иоаннитов» («Бранденбургском бальяже Рыцарского Ордена Святого Иоанна Иерусалимского Госпиталя»).

Бренные останки Атамана покоятся среди т.н. «невостребованных прахов» жертв политических репрессий советских карательных органов в некрополе московского Донского монастыря, где рядом с мощами Святого Страстотерпца Патриарха Тихона хранится величайшая казачья святыня — чудотворная икона Божьей Матери Донской, по преданию поднесенной Великому князю Московскому Димитрию Ивановичу донскими казаками перед Куликовской битвой. Каждый год 1 июня им приходят поклониться немногие уцелевшие ветераны, потомки павших жертвой красного террора казаков и — что особенно отрадно! — представители сегодняшнего движения по возрождению казачества -слабого, рыхлого, разобщенного, раздираемого групповщиной, а зачастую и мелкими амбициями «атаманов» (которых, как иногда кажется со стороны, больше, чем рядовых казаков!), но все-таки существующего, вопреки всему, и служащего живым доказательством того, что, невзирая на все «расказачивания», казачьему роду нет и не будет переводу. И перед мысленным взором приходящих поклониться праху мучеников порой встает видение посмертного парада Казачьего Кавалерийского Корпуса у гроба Всеказачьего Атамана и его верных соратников. Лучи яркого июньского солнца озаряют своим живительным светом пробудившуюся от подобного смерти зимнего сна природу и как бы погружают с море золота место, где покоится Походный Атаман. В конном строю застыли лейб-конвойцы в темно-синих черкесках с алыми башлыками, донские, кубанские, терские и сибирские казаки с красными, синими и желтыми лампасами, со знаками Ледяного похода, с Георгиевскими и Железными крестами, золотыми, серебряными и бронзовыми знаками за храбрость на груди, заслуженными отнюдь не за «участие в карательных акциях», а за отвагу в боях с большевизмом, в лихо сдвинутых набекрень папахах и кубанках, с развевающимися на теплом летнем ветру чубами, обнаженными шашками салютуя праху своих атаманов. Трепещут эскадронные значки и казачьи знамена — сине-красно-желтые донские, сине-красные кубанские, черно-голубые терские, желто-синие сибирские а впереди — значок командующего, черное «баклановское» знамя2 с «адамовой головой» — белым черепом, скрещенными костями и заключительными словами Православного Символа Веры: «ЧАЮ ВОСКРЕСЕНИЯ МЕРТВЫХ И ЖИЗНИ БУДУЩЕГО ВЕКА. АМИНЬ». Глухо рокочут литавры, поют фанфары. Пританцовывают кони, прядают ушами, втягивают раздутыми ноздрями теплый летний воздух. Вот они казаки, наши последние рыцари! Вечно скачут они встречь солнцу, и мрак их не поглотит, по слову Священного Писания: «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его»!

Гельмут фон Паннвиц родился 14 октября 1898 г. в прусском королевском имении («домене») Боцановиц (округ Розенберг, Восточная Силезия). Он был вторым сыном королевского судебного советника и лейтенанта в отставке XIV прусского гусарского полка Вильгельма фон Паннвица и его супруги Герты, урожденной фон Риттер.

Силезия, входящая в настоящее время в состав Польши, древняя западнославянская земля, принадлежавшая попеременно польскому государству, Чехии, «Священной Римской Империи германской нации» (позднее — Австрии) и закрепленная в середине XVIII в., в результате т.н. Силезских войн и Семилетней войны, за прусской короной.

Фамилия фон Паннвиц, как и многие схожие фамилии других представителей прусского служилого дворянства из Силезии (фон Зейдлиц, фон Тирпиц, фон Клаузевиц, фон Бассевиц, фон Бласковиц, фон Стауниц, фон Хольтиц, фон Стрелиц, фон Штайниц, фон Штудниц, Бюлов фон Денневиц, фон Ястжембский-Фалькенхорст, фон Левинский-Манштейн и др.) совершенно недвусмысленно указывает на изначально славянское происхождение основателей рода. Озарившая весь его жизненный путь — светлый, как клинок казачьей шашки — беззаветная любовь Гельмута к казачеству, несомненно, объяснялась глубоким душевным родством, опиравшимся, и на эти родовые, исконные корни.

Род фон Паннвицев весьма древний — первое письменное упоминание о нем (в дарственной грамоте на владение участком земли, полученной от одного из фон Паннвицев небольшим монастырем в Баутцене, в нынешней Саксонии), датируется 1276 годом. Фон Паннвицы имели владения в нижне- и верхнелужицких землях (Бранденбург/Пруссия) и в Силезии; одна из ветвей рода переселилась в начале XIV в. в Восточную Пруссию. На протяжении нескольких столетий род фон Паннвицев дал Пруссии более дюжины одних только генералов и великое множество офицеров. Только при Фридрихе Великом 5 фон Паннвицев были командирами полков в прусской королевской армии и доблестно сражались как в Силезских войнах, так и в Семилетней войне. Между прочим, после выхода в отставку знаменитого прусского кавалерийского генерала Фридриха фон Зейдлица его сменил в должности генерал-лейтенант Максимилиан фон Паннвиц.

Женщины из рода фон Паннвицев тоже служили — придворными дамами у прусских королев. Наибольшую известность среди них снискала София фон Паннвиц (в замужестве — графиня фон Фосс), прослужившая 69 (!) лет фрейлиной при прусских королевах, в том числе обер-гофмейстериной при королеве Луизе, супруге короля Фридриха-Вильгельма III, и присутствовавшая в ее свите на переговорах в Тильзите в 1807 г. и при ее встречах с Наполеоном и Александром I. В 1808 г. она, в свите прусской королевской четы, по приглашению Императора Александра отправилась в Санкт-Петербург, где и оставалась до 1809 г. Позднее ей выпала честь нести на руках крестить в Берлинский кафедральный собор пребывавшего еще в младенческом возрасте будущего «картечного принца» и первого германского Императора из рода Гогенцоллернов — Вильгельма I. Кроме того, ей было доверено воспитание принцессы Шарлотты Прусской, будущей российской Императрицы Александры Феодоровны, супруги Императора Николая I.

Еще одна представительница этого древнего силезского рода, Ульрика фон Паннвиц (прабабка генерала Гельмута фон Паннвица), была матерью известного немецкого драматурга, поэта, прозаика и страстного борца с наполеоновской деспотией — Генриха фон Клейста.

Прямо под окнами родительской усадьбы фон Паннвица протекала пограничная речушка Лисварт, за которой начиналась территория великой, необозримой российской Империи. С детских лет будущему казачьему Походному атаману запомнились незабываемые встречи с казаками расположенной на русском берегу пограничной заставы. Он был навеки покорен высоким казачьим искусством джигитовки, владения шашкой и пикой и меткой казачьей стрельбы.

В 1910 г. Гельмут фон Паннвиц в возрасте 12 лет был зачислен в Вальштатский кадетский корпус в Нижней Силезии, а весной 1914 г. переведен в Главный кадетский корпус в Лихтерфельде под Берлином. С началом I мировой войны подросток добился от отца разрешения идти в армию добровольцем.

В день своего 16-летия Гельмут был зачислен фанен-юнкером (кандидатом на первый офицерский чин) в запасной эскадрон I (Западнопрусского) Его Величества Императора Всероссийского Александра III уланского полка в Любене — в отличие от стран Антанты, в Германской Империи полки из «патриотических» соображений не переименовывали. В России это, к сожалению, имело место — по инициативе «прогрессивной демократической общественности», не знавшей как ей лучше подольститься к «западным союзникам», втихомолку обвинявшей Царицу, а порой и самого Царя в «германофильстве» и кончившей государственной изменой в феврале 1917 г. Впрочем, не лучше вели себя и другие страны Антанты. Так, в Англии перестали публично исполнять произведения Бетховена и Вагнера, а британский Королевский Дом вдруг счел свое родовое имя фон Саксен-Кобург-Гота «звучащим слишком по-немецки» и стал именоваться, по одному из английских королевских замков «Виндзорской династией». Узнав об этом, германский Император Вильгельм II, обладавший чувством юмора, велел играть в немецких театрах комедию Шекспира «Виндзорские насмешницы» под названием «Саксен-Кобург-Готские насмешницы».

Полк Гельмута фон Паннвица был расквартирован под Лигницей, где в 1241 г. объединенное польско-германское войско силезского герцога Генриха Благочестивого, рыцарей Ордена иоаннитов и Тевтонского Ордена в кровопролитном сражении остановило движение на Запад орд хана Батыя. У нас об этом сражении мало кто знает, между тем как в германских учебниках истории ему уделяется не меньше места, чем в наших — битвах на Калке и Сити. Считается, что эта неудачная для христианских рыцарей, но подорвавшая силы татарского войска битва отрицательно сказалась и на судьбах крестоносных государств в Святой Земле. Когда в середине XIII в. другое татаро-монгольское войско во главе с военачальником-христианином Китбугой, в союзе с крестоносцами выступило против египетских и сирийских мусульман, ему в тыл ударили сирийские тамплиеры и иоанниты, снедаемые жаждой мести за своих собратьев, убитых монголами при Лигнице, что сорвало успешно начавшийся «желтый крестовый поход» и в конечном итоге привело к победе мусульман.

За проявленную в бою выдающуюся храбрость фенрих (корнет) фон Паннвиц уже в марте 1915 г., в возрасте всего 16 лет, был произведен в лейтенанты. 16 сентября 1915 г. он был представлен к Железному кресту II степени. За доблесть в боях летом 1916 и 1917 гг. в Карпатах Гельмут фон Паннвиц был награжден Железным крестом I степени.

По окончании I мировой войны он защищал восточные границы Германии от большевиков и польских интервентов в рядах «добровольческих корпусов». Ветеран XV Казачьего Кавалерийского Корпуса Гельмут Меллер позднее рассказывал автору этого очерка:

«Как казаки дрались вместе с нами плечом к плечу против красных, так и наши отцы в 1918-1923 гг. в рядах «добровольческих корпусов» дрались против спартаковцев и спасли нас от установления коммунистической диктатуры. Они дрались не за гитлеровский режим, а против большевицкой системы. Они хотели быть свободными гражданами свободной страны.

Наши отцы были солдатами I мировой. Гельмут фон Паннвиц воевал в рядах «бригады Эрхардта» в Берлине и Верхней Силезии, а мой отец — в рядах «Стального Шлема» Франца Зельдте. Своей героической борьбой они не допустили, чтобы Германия, подобно России, пала жертвой Красной Армии и мировой революции. Плечом к плечу с рейхсвером они восстановили порядок к 1923 г. и тем самым спасли будущее демократии...».

Последнее абсолютно верно, хотя чисто субъективно многие бойцы «добровольческих корпусов» косо смотрели на воцарившуюся в Германии с их помощью демократию и придерживались монархических взглядов, предпочитая новому черно-красно-золотому флагу Веймарской республики старый черно-бело-красный кайзеровский флаг. Любопытно, что и герб фон Паннвицев представляет собой черно-бело-красный щит!

Из-за тяжелого ранения в марте 1920 г. (после так называемого «Капповского путча») фон Паннвицу пришлось уйти в отставку, тем более, что на членов Ордена иоаннитов, слишком тесно, по мнению «новых людей» послевоенной Германии, связанного с отстраненной от власти династией Гогенцоллернов, в Веймарской Республике смотрели косо. Казалось, офицерская карьера завершилась раз и навсегда. Несколько лет фон Паннвиц служил в Польше управляющим имением у княгини Радзивилл. Но любовь к военному ремеслу все-таки заставила его вернуться в Германию летом 1933 г.

Поначалу он обучал резервистов в 7-м кавалерийском полку в Бреслау (Бреславле, ныне — Вроцлав), а в 1935 г. был зачислен во 2-й Кавалерийский полк в Ангербурге (Восточная Пруссия) командиром эскадрона в чине ротмистра. 9 апреля 1938 г. он женился в Кенигсберге на Ингеборг Нойланд (от этого брака родились дочь и два сына).

Уже в чине майора Гельмут фон Паннвиц был в 1938 г. после так называемого «аншлюса» (присоединения Австрии к Германии) переведен в только что сформированный 11-й кавалерийский полк в Штокерау, близ Вены.

С началом II мировой войны он, в качестве командира разведывательного отряда 45-й дивизии вермахта, участвовал в польской, а затем во французской кампании, был награжден пристежками-репликами к Железным крестам за I мировую (23 сентября1939 г. — пристежкой к Железному кресту II, а 5 октября 1939 г. — к кресту I степени).

С самого начала войны против СССР силезский иоаннит не раз подтверждал свою репутацию храброго и осмотрительного командира. Уже 4 сентября 1941 г. подполковник фон Паннвиц, командир 45-го разведотряда 45-й пехотной дивизии вермахта, входившей во 2-ю армию группы армий «Центр», был награжден Рыцарским крестом Железного креста. 8 июля фон Паннвиц в районе Давидгродек-Туров под Ольшанами столкнулся с превосходящими силами красных. Молниеносно осознав тяжелое положение, в которое попали германские части, оперировавшие восточнее Ольшанского канала, не только спас эти части, прорвавшись во главе ослабленного самокатного взвода в горящее село и взяв его штурмом, но и восстановил существовавшее до боя положение, создав предпосылку для последующего успешного наступления дивизии.

Он всегда стремился к максимально возможному успеху при минимальных потерях — воевал не по-жуковски («Война все спишет!», а по-суворовски («Бей врага не числом, а умением!»).

В январе 1941 г., после тяжелейшей простуды, осложненной пневмонией и ишиасом, фон Паннвиц был вынужден покинуть фронт. В начале 1942 г. его перевели в Верховное Командование Сухопутных Войск, для разработки инструкций мобильным (подвижным) войскам.

Отведенное ему время Гельмут фон Паннвиц, произведенный в апреле 1942 г. в полковники, использовал для осуществления своей заветной мечты — создания самостоятельных казачьих воинских частей. Он знал, что казаки со времени гражданской войны в России всегда оставались ядром всех антибольшевицких формирований, за что после победы коммунистов были лишены не только своих заслуженных потом и кровью на протяжении многих поколений беззаветной службы Царю и Отечеству привилегий, но и элементарных гражданских прав, неоднократно подвергаясь репрессиям. Знал он и то, что вступление германских войск на казачьи земли по Дону, Кубани и Тереку приветствовалось немалой частью населения как приход освободителей, и что немало казаков (да и не только казаков) были готовы к продолжению вооруженной борьбы с большевиками.

С детства научившийся понимать и любить казаков, фон Паннвиц ясно видел перспективы казачьего возрождения, его важность в борьбе с большевизмом. Вопреки яростному сопротивлению секретаря Гитлера Мартина Бормана (ведшего свою, так до конца и не разгаданную игру) и рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера (фанатичного расиста, не допускавшего и мысли о казачестве как полноправном союзнике стран «оси»), Гельмуту фон Паннвицу, при поддержке генералов Кестринга, Цейтцлера, фон Клейста и полковника Клауса Шенка графа фон Штауффенберга (того самого, что чуть было не ликвидировал Гитлера 20 июля 1944 г. — а ведь в случае успеха покушения исход войны, судьбы казачества и всей России могли бы сложиться иначе!) удалось получить в сентябре 1942 г. все необходимые полномочия на формирование крупных добровольческих частей в казачьих областях. Любопытно, что все вышеперечисленные генералы были рыцарями Прусского Ордена иоаннитов. Этот факт часто ускользает от внимания исследователей, поскольку крайне отрицательно относившийся к Ордену иоаннитов рейхсмаршал Герман Геринг добился запрещения ношения иоаннитами знаков принадлежности к Ордену на германской военной форме.4 Полковник Штауффенберг сам лично иоаннитом не был, но происходил из рода, теснейшим образом связанного с Орденом Святого Иоанна на протяжении последних 500 лет.5 Его вдова, графиня Штауффенберг, после войны восстановила сестринскую службу Ордена иоаннитов в ФРГ.

Вопреки инсинуациям современных борзописцев, Гельмут фон Паннвиц никогда не числился в «любимчиках» у Гиммлера.6 На предложение Гиммлера перейти из вермахта в войска СС фон Паннвиц ответил решительным отказом, подчеркнув, что он служит в армии с 15 лет и счел бы уход из нее дезертирством. Ветеран XV Казачьего Кавалерийского Корпуса Эрнст Вальтер фон Мосснер вспоминал, как генерал фон Паннвиц спас его от ареста гестапо после покушения на Гитлера 20 июля 1944 г. Отец фон Мосснера, заслуженный германский генерал, но противник нацистского режима (и, между прочим, иоаннит!) погиб в декабре 1944 г. в Бухенвальде. Его сын — командир казачьего кавалерийского эскадрона — попал в «сферу пристального внимания» гестапо, искавшего «повод избавиться от подозрительного офицера» (о, святая простота германских спецслужб! — представьте себе, для сравнения, советский НКВД, вынужденный «искать повод» избавиться от «подозрительного» советского командира после ликвидации его отца, опального советского генерала в сталинском ГУЛАГ-е!). Вскоре гестаповцы нашли необходимый «повод». Фон Мосснер-младший, как джентльмен, пригласил захваченного казаками командира титовской «Народно-Освободительной Армии Югославии» отобедать со своими офицерами на командном пункте, прежде чем отправить его в штаб для допроса. В аграмском (загребском) гестапо поступок фон Мосснера был истолкован в чисто нацистском духе. Но, когда за фон Мосснером явились гестаповцы, казаки Лейб-конвоя генерал-лейтенанта фон Паннвица по его приказу отказались выдать офицера. Под угрозой применения оружия «бойцам невидимого фронта» пришлось убраться несолоно хлебавши...

Во время инспекционной поездки фон Паннвица на Кавказ советские войска прорвались в Калмыцкую степь. Свободных германских войск, способных противостоять прорыву, под рукой не оказалось. Фон Паннвиц получил приказ закрыть брешь тыловыми частями и всем, что имелось в наличии. «Боевая группа фон Паннвица», в которую входили конные и пешие казачьи подразделения, танковый отряд, румынская кавалерийская бригада, румынская же батарея моторизованной тяжелой артиллерии, отдельные тыловые и обозные части и несколько зенитных орудий, начиная с 15 ноября 1942 г. уничтожила северо-восточнее Котельникова пррорвавшую фронт 61-ю советскую дивизию, затем 81-ю советскую кавалерийскую дивизию под Котельниками, и, наконец, советскую стрелковую дивизию (под Пименом Черным/Небыковым). За эту операцию Гельмут фон Паннвиц 23 декабря 1942 г. получил «Дубовые листья» к Рыцарскому кресту (№ 167) и высший румынский военный орден Михая Храброго.

С началом германского отступления зимой 1943 г. на Запад потянулись с семьями и тысячи казаков, спасавшихся от неизбежных репрессий НКВД. И только тут (хотя благоприятный момент был давно упущен!) германское руководство решилось, наконец, дать «добро» на формирование конной казачьей дивизии.

В марте 1943 г. в Милау (Млаве) из многочисленных, но сравнительно небольших по составу казачьих подразделений, приданных германским военным частям (казачьих полков фон Рентельна, фон Юнгшульца, фон Безелагера — между прочим, рыцаря католического Мальтийского Ордена!, Ярослава Котулинского, Ивана Кононова, 1-го Синегорского Атаманского и проч.), была сформирована 1-я Казачья Кавалерийская дивизия — первое крупное «белоказачье» соединение во II мировой войне. Возглавил эту дивизию (послужившую ядром будущего XV Казачьего Кавалерийского Корпуса) прусский иоаннит Гельмут фон Паннвиц, произведенный в июне 1943 г. в генерал-майоры вермахта.

Казаки рвались на Восточный фронт — у каждого были свои счеты с большевиками. Однако осенью 1943 г. казачья дивизия была переброшена в Хорватию для борьбы с титовскими партизанами. Казаки фон Паннвица в течение всего лишь 4 месяцев успешно справились с поставленной задачей — и это в центре Балкан, вечной «пороховой бочки Европы» (где даже в наши дни всевозможные «миротворцы» не могли остановить кровопролитие в течение целого десятилетия!).

В январе 1945 г. повышенный в звании до генерал-лейтенанта Гельмут фон Паннвиц был единогласно избран Всеказачьим Кругом в Вировитице «Верховным Походным Атаманом всех Казачьих войск». Он воспринял свое избрание как огромную ответственность и высочайшую честь. Ибо знал, что с 1835 г. звание Верховного Атамана Казачьих Войск носил Наследник Российского Императорского Престола (и Святой Мученик Царевич Алексий был, таким образом, непосредственным Предшественником на этом посту Гельмута фон Паннвица — которому вскоре и самому суждено было претерпеть мученическую кончину от тех же самых рук). Факт избрания германского генерала Всеказачьим Атаманом говорил о высочайшем доверии казаков к своему командиру, неустанно заботившемуся о своих казаках и о сохранении казачьих традиций, начиная с восстановления исторических атрибутов казачества — папах, кубанок и лампасов, и кончая казачьим фольклором. Будучи избран Советом стариков почетным казаком Донского, Кубанского, Терского и Сибирского казачьих войск, он сам предпочитал носить казачью форму и на молебнах первым преклонял колена перед корпусной иконой Божией Матери Казанской. «Батька Паннвиц» уделял огромное внимание духовному окормлению своих казаков, многие из которых, особенно молодые, выросли в советской атмосфере «безбожных пятилеток», и тем не менее, вернулись в лоно святоотеческого Православия. Здесь следует упомянуть, что и в суровую пору военной страды он заботился не только о казаках корпуса, но и о будущем казачества. Так, по его инициативе при корпусе была создана Школа юных казаков (на правах юнкерского училища), в первую очередь для осиротевших казачат. Сам генерал усыновил «сына полка», юного казака Бориса Набокова, определив его в эту школу.

С 1 февраля 1945 г. «батька Паннвиц» имел под командованием находившийся в стадии формирования XV Казачий Кавалерийский Корпус (в составе двух казачьих кавалерийских дивизий и одной пластунской бригады). К концу войны Корпус численностью более 20 00 штыков и сабель занимал позиции на южном берегу р. Дравы. Фон Паннвиц понимал, какая судьба уготована его казакам в случае захвата их советскими войсками, и решил пробиваться в Каринтию — часть Австрии, входившую в британскую оккупационную зону.7

9 мая 1945 г. казачьи части вошли в Каринтии в соприкосновение с британской 11-й танковой дивизией. Два дня спустя «батька Паннвиц» в последний раз, уже в присутствии британских офицеров, принял парад Донского казачьего полка, после чего казаки сложили оружие, поверив честному слову британских «джентльменов» ни при каких условиях не выдавать их большевицким палачам. В последующие дни фон Паннвиц посещал один казачий лагерь за другим в целях моральной поддержки своих казаков и защиты их интересов перед британскими военными властями. 24 мая от англичан было получено повторное торжественное заверение, что никто из казаков выдан красным не будет. Между тем, еще 23 мая между британцами и большевиками была достигнута договоренность о «репатриации» казаков...

После насильственной изоляции и выдачи казачьих генералов к офицеров в Шпитале английские солдаты 27 мая начали окружать лагерь за лагерем, вывозя казахоз в Грац, где казаки с применением жесточайшего насилия передавались в лапы большевиков. Одновременно пед Лиенцем в Южном Тироле были выданы большевикам около 20 000 казаков резервных частей (т.н. Казачьего Стана) и почти столько же гражданских лиц, бежавших в Тироль из мест своего поселения в Северной Италии. Разыгрывавшиеся при этом душераздирающие сцены, включая массовые самоубийства целых казачьих семей, не желавших возвращаться в большевицкий «рай» уже многократно описаны. Британской армии никогда не смыть со своего мундира этого позорного пятна!

Генерал фон Паннвиц, как германский гражданин, выдаче не подлежал. Британцы предложили ему укрыться в своем лагере для германских военнопленных — хотя и не подумали предоставить такого выбора другим казачьим генералам, офицерам и казакам, также никогда не являвшимся советскими гражданами (а генерал Шкуро, как кавалер высшего британского военного Ордена Бани, даже являлся пэром Британской Империи!). Как бы то ни было, «батька Паннвиц», как вспоминал ветеран корпуса Филипп фон Шеллер, собрал своих германских офицеров и заявил, что делил с казаками хорошее и намерен разделить с ними и плохое, быть с ними до конца.

В знак готовности разделить судьбу своих казаков Гельмут фон Паннвиц спорол с фуражки и мундира германских орлов со свастикой — таким он и запечатлен на последних фотографиях перед выдачей. Германским офицерам он предложил «самим промышлять о своей голове». К чести последних, они последовали примеру своего командира и отправились вместе с казаками по этапу в Сибирь, откуда живыми вернулись немногие.

«Батька Паннвиц» был доставлен в Москву, где Военная Коллегия Верховного Суда СССР признала его и пять генералов — атаманов Казачьего Стана (Петра Краснова, Андрея Шкуро, Султан Клыч-Гирея, Семена Краснова и Тимофея Доманова) виновными в шпионаже, контрреволюционно-белогвардейской и диверсионно-террористической деятельности против Советского Союза, приговорив к смертной казни через повешение. Приговор неправедного суда был приведен в исполнение 16 января 1947 г. «Черт побери! Да есть ли что на свете, чего бы побоялся козак?»8

Так оборвалась жизнь последнего Верховного атамана всех казачьих войск, почетного кубанского, терского, донского и сибирского казака, храброго офицера и стойкого антикоммуниста. Всю свою жизнь он 6ыл верен древнему девизу рыцарей-иоаннитов, засвидетельствованному средневековым хронистом: «Когда же настанет наш час, умрем, как подобает рыцарям, ради братии нашей, дабы не было порухи нашей чести». Что, кстати, полностью соответствует повторенному командором Державного Ордена Святого Иоанна Иерусалимского генералиссимусом Суворовым казачьему правилу: «Сам погибай, а товарища выручай!» и завету князя Святослава Игоревича: «Мертвые сраму не имут!».

Благодаря редкостным свойствам характера Гельмут фон Паннвиц завоевал сердца своих станичников, сохранив им верность до гроба. «Ибо нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя». Подружившись с казаками-пограничниками в самом начале своей жизни, он принес себя в жертву германо-казацкому братству по оружию, запечатлев его навечно ценой собственной жизни. И никакие «реабилитации не нужны тому, чье доброе имя осталось навеки незапятнанным, кто прожил свою жизнь, как рыцарь без страха и упрека. А суд...Что ж, два тысячелетия тому назад к позорной смерти («проклят всяк повешенный на древе») приговорили и Христа?



Примечания

1 Feld-Ataman (нем.)

2 «Из русских частей, употреблявших символику смерти-бессмертия, следует отметить также Баклановский полк, официально получивший право на изображение черепа и костей в начале XX века. История флага генерала Бакланова такова — по легенде, монахини одного из монастырей (по некоторым сведениям — Новоиерусалимского) прислали генералу Бакланову в подарок черный шелковый значок, на котором серебром были вышиты Адамова голова и текст из Символа Веры — «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь». Сочетание устрашающей внешности самого Бакланова с подобным значком наводило ужас на суеверных горцев Кавказа. (Т.Н. Шевяков. «Символика смерти и бессмертия в армиях Европы», «Гербовед» №57/3 за 2002 г., Москва).
3 Это прозвище он получил за крутые меры, принятые им в марте 1848 г. против берлинских революционеров

4 Прусский Орден иоаннитов как таковой никогда не принимал участия в деятельности правых экстремистов. Его глава («герренмейстер») Принц Оскар Прусский, сменивший на этом посту в 1927 г. своего брата Эйтеля-Фридриха, в этом отношении держал свой орден под строжайшим контролем. Положение не изменилось и после прихода к власти Гитлера 30.1.1933 г. Пока рейхспрезидентом Германии оставался почетный командор Ордена иоаннитов — фельдмаршал Пауль фон Гинденбург — Ордену ничто не угрожало. Старый иоаннит как бы держал Орден под своей неофициальной, но от того не менее действенной зашитой. В книге Андоеаса Дорпалена «Гинденбург и история Веймарской Республики» об отношении фельдмаршала к Ордену сказано следующее:»Во время заседания кабинета в мае 1934 г. Геринг поставил вопрос о целесообразности дальнейшего существования Ордена иоаннитов. У него самого были большие сомнения на этот счет, ибо Орден, доступ в который был открыт только аристократам, казался ему несовместимым с общенародным характером национал-социалистического государства. Однако статс-секретарь Мейснер, до этого месяцами молчавший на заседаниях Кабинета, внезапно взял слово и настоятельно потребовал отложить всякое решение по данному вопросу до момента, пока он обсудить его с рейхспрезидентом». Заседание Кабинета от 15 мая 1934 г. Документы Рейхсканцелярии, Р.43 1/469».

После кончины Гинденбурга летом 1934 г. Орден иоаннитов лишился всякой защиты. Нацистское руководство во главе с Гитлером незамедлительно запретило традиционное проведение посвящения в рыцари Ордена иоаннитов в замке Зонненбург, хотя данная инвеститура до этого проводилась ежегодно с незапамятных времен. Вслед за тем был издан запрет для служивших в армии иоаннитов носить знаки своего Ордена на германской военной форме. Тем с большим рвением рыцари стали посвящать себя первоначальной орденской задаче — уходу за больными в клиниках и госпиталях. Именно в 30-е гг. XX в. многие рыцари завещали Ордену иоаннитов недвижимость в Восточной и Западной Пруссии, чтобы укрепить пошатнувшееся материальное положение Ордена. (Christoph Freiherr von ImhofF. Der Johanniterorden im 19. Und 20. Jahrhundert, in: Wienand Adam, Der Johanniterorden/Der Malteserorden, Koeln 1988, S.520).

5 По окончании II мировой войны не раз поднимался вопрос, почему же рыцари столь нелюбимого Гитлером и его нацистским окружением Ордена иоаннитов, тем не менее, и в эпоху «третьего рейха» продолжали служить государству, почему иоанниты, находившиеся в ту пору на военной и на гражданской службе, присягали на верность «фюреру и рейхсканцлеру», хотя безраздельно властвоввавшая в Германии нацистская партия указом «заместителя фюрера» Рудольфа Гесса от 7.9.1938 г. поставила членов Ордена иоаннитов перед альтернативой: выйти либо из Ордена, либо из партии. Одновременное членство в обеих организациях было строжайше запрещено. Тем не менее, лишь небольшое число рыцарей Ордена перебежало в стан нацистов. Большинство рыцарей сохранило верность Ордену. Солужба в армии явилась для большинства иоаннитов, принадлежавших к традиционному прусскому военному сословию, бегством от партийного рабства. Во многих случаях поставленные перед дилеммой рыцари обращались за советом к своему «герренмейстеру» Принцу Оскару. Был найден следующий выход. Рыцари приостанавливали свое формальное членство в Ордене и не носили на мундире иоаннитский крест, однако втайне продолжали делать взносы в Орденскую кассу. (Ibid., S.521).

6 Насколько серьезно высшие нацистские чины рассматривали вопрос окончательного упразднения Ордена иоаннитов, явствует из ряда документов, переданных в 1963 г. из Государственного архива США в германский Федеральный Архив в Кобленце. Так, Мартин Борман, шеф партийной канцелярии нацистов и заклятый враг идеи формирования русских и казачьих антибольшевицких частей в составе вермазхта, писал начальнику Службы безопасности (СД) группенфюреру СС Гейдриху:

«В качестве приложения высылаю Вам для ознакомления фотокопию бюллетеня №4 Ордена иоаннитов за этот год. Очень жаль, что нам до сих пор не удалось распустить этот Орден. Полагаю, что все иоанниты относятся к бывшему Императору так же, как и их «герренмейстер»; между тем сейчас, во время войны, большое число иоаннитов находится в рядах вермахта». Письмо было написано в штаб-квартире фюрера 7.7.1941 г. и касалось некролога, посвященного Герренмейстером иоаннитов, Принцем Оскаром, памяти своего умершего 4.6.1941 г. отца последнего германского кайзера Вильгельма II Гогенцоллерна, являвшегося Протектором Ордена на протяжении многих лет. Это письмо положило начало обсуждению вопроса упразднения Ордена иоаннитов партийной канцелярией НСДАП, рейхсфюрером СС, начальниками полиции безопасности и СД, и, наконец, Главного Имперского Управления Безопасности (PCXА), продолжавшемуся до ноября 1944 г. Поводом к требованию запретить Орден все время служила верность Орденского правительства памяти последнего германского Императора. Сдерживающим фактором служили, несомненно, опасения нацистов обострить донельзя отношения с представителями традиционно входивших в Орден древних аристократических родов, позиция которых по отношению к гитлеровскому режиму и без того проявилась достаточно ясно в ходе событий 20.7.1944 г., что могло бы дополнительно осложнить положение на фронтах. Но в случае успешного для Гитлера исхода войны он непременно уничтожил бы не только Орден иоаннитов, но и самую память о нем. В качестве дополнительного подтверждения изначальной враждебности национал-социалистов Ордену Святого Иоанна Иерусалимского Госпиталя можно привести и следующую выдержку из письма РСХА в «Персональный Штаб Рейхсфюрера СС» от 24.11.1944 г.: «...Совершенно очевидно, что Орден иоаннитов стремился добиться подтверждения своих старинных, дарованных ему королевскими привилегиями прав в Вартегау (часть оккупированной гитлеровской Германией территории Польши, не вошедшей в т.н. «Генерал-губернаторство Варшавское» и присоединенная непосредственно к «Третьему рейху», как земли, входившие в состав Гермаской Империи до 1918 г. — В.А.). Партийная канцелярия придерживается мнения, что старинные королевские привилегии (дарованные Ордену иоаннитов — В.А.) утратили свою силу не позднее 1939 г. По договоренности с Партийной канцелярией мы исходим из того, что приобретение (Орденом иоаннитов —В.А.) статуса юридического лица (на территории Вартегау — В.А.) на основании внесения его в реестр зарегистрированных организаций представляется нежелательным, ибо Орден иоаннитов в случае регистрации приобрел бы новую, четкую организационную форму...Партийная канцелярия предложила на время отложить решение данного вопроса и принять окончательное решение после окончания войны». (Christoph Freiherr von Imhoff. Der Johanniterorden im 19. und 20. Jahrhundert. 1988- Wienand-Verlag Koeln, S.520-521.).
7 Erich Kern. General van Pannwitz und seme Kosaken. Neckargemuend. Kurt Vowinckel Verlag.l963.S. 183.

8 Н.В. Гоголь, Тарас Бульба (редакция «Миргорода» 1835 г.), М 1959 г., Собр. соч., т. 2, с.319.

 
Форум » Разное » Разное » История казачества (Казак Гельмут Фон....)
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:


Яндекс.Метрика
Яндекс цитирования